Кстати, в подтверждение «моей» версии пионерской клятвы («торжественно обещаю») можете глянуть блог «Советская школа», где на одной из последних страниц обложек тетрадей она приведена как раз в этом варианте.
Видимо, в 60-е годы наступили уже более вегетарианские времена. Все же, «обещаю» звучит не столь фанатично, как «клянусь».
В мое время (1967 г.) было не «торжественно клянусь», а «торжественно обещаю». Класс принимали почти всем скопом 22 апреля, а наименее достойных (не помню, оказались ли такие) должны были принять почти месяцем позже — 19 мая. Наш класс принимали не где-нибудь, а у Смольного, а потом мы с оркестром прошли по Суворовскому проспекту (прямо по проезжей части!) к своей школе (если не ошибаюсь, пять троллейбусных остановок).
Вспоминаю, что я с затаенным нетерпением ждал приема в пионеры, в частности, по довольно занятной причине. В начальных классах нас неоднократно потчевали одной и той же нравоучительной историей (в классе читали какие-то рассказики и даже как-то диктант писали, подобные истории передавали иногда и по радио) о том, как некий примерный пионер, идя вдоль железнодорожного полотна, вдруг увидел какую-то неисправность на рельсах, сорвал с шеи красный галстук и стал отчаянно махать им приближающемуся поезду. Машинист, заметив сигнал, остановил состав и таким образом, благодаря бдительности юного почти что героя, была предотвращена серьезная авария.
И поскольку неизменными героями этой историей были именно пионеры (а не те, кто по должности должен следить за исправностью ж/д путей), я вбил себе в голову, что право останавливать поезда является главным образом пионерской прерогативой (благодаря наличию заветного красного галстука)…
Эх!.. А замечания — это вообще отдельная тема. Нам с одноклассником учительница литературы как-то написала: «Ведет себя в классе, как в кабаке!». И это всего лишь за то, что мы с ним пару раз друг другу на ноги понаступали перед началом урока…
Потом еще от другой учительницы: «На уроке истории дрался и кричал не своим голосом»
А мой упомянутый друг показал мне свой старый дневник, в котором мне больше всего запомнилось: «Не умеет сидеть за партой. Проваливается вниз»
Не согласен, что последующие повести слабее! Помню, с каким нетерпением я ждал появление в журнале «Наука и жизнь» очередных порций повестей Волкова: сначала «Огненный бог марранов», а потом и «Желтый туман», хоть и учился в старших классах. Может, разве что, самая последняя, «Тайна заброшенного замка» как-то выпадает из общего ряда. Впрочем, я о ней узнал (а потом и прочитал), когда мне под 40 уже было…
Я тоже в 1964 г. пощел в первый класс и учился по такому же букварю. Правда, портрета Хрущева не помню. А остальные страницы до боли знакомы, хотя и полузабыты. Давно хотел поискать в интернете старые учебники, по которым учился в начальных классах (Букварь, «Родную речь»...). Спасибо!
И у меня похожий был, тоже ВЭФ. Вражеские голоса на нем начинал слушать в свое время. Правда, выкинул его лет 10 назад — пара ламп перегорели, пластинки тоже нормально перестал крутить.
А это и есть флэшмоб государственного масштаба. Нынешней власти «модернизируемой» России просто нечем сплотить общество. Остается обратиться к событиям проклятого прошлого, ага…
В начале XX века в США появился товарный знак «Radiola», названный, предположительно, в честь растения, под которым выпускались радиоприёмники и иная бытовая радиоэлектронная аппаратура. Моделей, представляющих собой сочетание радиоприёмника с электрофоном, среди них немного.
Термин «радиола» в русском языке, по всей видимости, возник в связи с попаданием в СССР партии аппаратов, сочетающих радиоприёмник с электрофоном, выпущенных под товарным знаком «Radiola» (аналогично термину «патефон», происходящему от товарного знака «Pathe»).
Сами американцы используют в отношении радиоприёмников со встроенным электрофоном термин «radiogram» (от radio + grammophone). Похожий термин имеется в чешском языке — «gramoradio».
Насчет Романова — не верьте слухам. Уже давно написано не только в современной «патриотической», но даже в «демократической» прессе, что слух о романовской свадьбе на посуде Эрмитажа — ложь чистой воды. Просто он уже в те годы был не угоден «определенным советским кругам».
Это этикетки из шестидесятых годов. Я начал собирать их уже в семидесятых. Очень разнообразные темы и качество полиграфического исполнения. Были варианты в 2-3 цвета, были многоцветные. «Сувенирные», вообще, выглядели как марки. Только стоили гораздо дешевле и покупать их было доступнее для ребенка. Моя коллекция :
У меня тоже из детства осталась небольшая коллекция спичечных этикеток. Но мы на них не играли, играли в основном на вкладыши, потом немного на марки играли, а вот на этикетки не играли. Мне кажется их мало кто собирал, во времена моего детства все вытеснили вкладыши, на их фоне спичечные этикетки смотрелись блеклыми и невзрачными, но мне все равно нравилось из коллекционировать. Еще собирал календарики, открытки, а также фантики от конфет. ))
Видимо, в 60-е годы наступили уже более вегетарианские времена. Все же, «обещаю» звучит не столь фанатично, как «клянусь».
Вспоминаю, что я с затаенным нетерпением ждал приема в пионеры, в частности, по довольно занятной причине. В начальных классах нас неоднократно потчевали одной и той же нравоучительной историей (в классе читали какие-то рассказики и даже как-то диктант писали, подобные истории передавали иногда и по радио) о том, как некий примерный пионер, идя вдоль железнодорожного полотна, вдруг увидел какую-то неисправность на рельсах, сорвал с шеи красный галстук и стал отчаянно махать им приближающемуся поезду. Машинист, заметив сигнал, остановил состав и таким образом, благодаря бдительности юного почти что героя, была предотвращена серьезная авария.
И поскольку неизменными героями этой историей были именно пионеры (а не те, кто по должности должен следить за исправностью ж/д путей), я вбил себе в голову, что право останавливать поезда является главным образом пионерской прерогативой (благодаря наличию заветного красного галстука)…
Потом еще от другой учительницы: «На уроке истории дрался и кричал не своим голосом»
А мой упомянутый друг показал мне свой старый дневник, в котором мне больше всего запомнилось: «Не умеет сидеть за партой. Проваливается вниз»